Драккары Одина - Страница 35

Хафтур радостно поднял голову вверх. Там, на вершине скалы за его схваткой напряженно следил Олаф. Стадо моржей, напуганное охотником, с шумом пенило воду залива. Очевидно, что здесь их тревожили крайне редко. Увидев, что все закончилось, Олаф закричал, возбужденно махая руками. А викинг не мешкая достал нож и распорол моржу брюхо.

— Разжигай костер! — он знаком показал подростку, где именно.

Убить сразу двух моржей — это большая удача. Теперь они сделают запас мяса, и голод им не страшен. Бледное солнце, затянутое дымкой, быстро сходило с неба. А очень скоро дни станут еще короче.

Хафтур плохо представлял себе, сколько дней они будут в пути. Здесь, на краю земли, зима наступает быстро. Он чувствовал ее приближение по утреннему инею на скалах и по холодным ночам.

Разведя огонь, Олаф начал помогать Хафтуру разделывать туши. Еще ночь, и надо уходить отсюда. Вчера, когда Олаф увидел деревянную голову дракона с разбившегося корабля викингов, они, дождавшись окончания прилива, внимательно осмотрели прибрежные скалы.

В одном месте они обнаружили застрявший в трещине скелет, обглоданный рыбами. На нем еще оставались лохмотья одежды, а на истлевшем поясе еще висел в ножнах меч. Дальнейшие поиски дали еще несколько находок: обломок секиры, кое-какая утварь с корабля, не представлявшая сейчас никакой ценности. Очевидно, большая часть оружия была погребена в прибрежных водах, о чем оставалось только сожалеть.

Хафтур прикинул, что судно разбилось здесь не позже, чем в прошлом году.

Уже в темноте, пожарив куски мяса, они сидели возле костра, разрывали мясо руками и торопливо ели, утоляя голод.

Еще днем, внимательно изучая береговую линию, Хафтур наметил: куда идти. Его уверенность в том, что они находятся на материке, нисколько не поколебалась. Он с некоторым удовлетворением в душе сознавал, что хранительница рода его отца, так называемая фюльгья , не покинула его и на этот раз.

— А ты когда-нибудь видел белых медведей, Хафтур?

Ночной ужин у костра — время для путешествий в прошлое. Чувствуя приятную истому, Олаф придвигал башмаки ближе к пламени, грея озябшие за день ноги.

— Пару раз, — ответил викинг, разжевывая подгоревший кусок моржатины. — Они живут во льдах. Там заводят детенышей. В лесах их нет. Вот уж не думал никогда, что на старости лет поплыву к Нифльхейму...

— Как думаешь, из тех, кто плыл на этом корабле, кто- нибудь спасся?

— Может быть, — задумчиво произнес викинг. — Нам еще сильно повезло, что буря кончилась быстро. А то бы... — он не договорил, привлеченный неясным звуком.

— Они плыли туда... — рассеянно говорил Олаф, не слыша ничего, кроме легкого потрескиванья дров. — В Похьелу... Зачем?

Ему, с детства привыкшему к рассказам о морских походах в южном направлении, то есть в Валланд, было непонятно, зачем плыть в страну вечного холода и мрака?

— Мой отец когда-то говорил, что где-то в той стороне, где находится Исландингар, Исландия, будто бы есть еще какая-то земля...

— Ризаланд? Страна великанов? — метнул на него быстрый взгляд подросток.

— Этого никто не знает.

— Откуда же известно про ту землю?

— Об этом вроде говорил старый жрец Одина... — закончив с едой, Хафтур откинулся на спину, положив под себя отломанный борт лодки. — Вся земля — как огромная лепешка. Там, на юге, где живут сарацины, есть безлюдные пустыни из одного песка.

— Из песка?

— Когда-то там были города, большие города, но солнце погубило их... Ты можешь себе представить, Олаф, такую землю, где люди ходят весь год почти без одежды? Они черны, как древесный уголь. В их реках живут всякие чудные звери и много змей...

— А ты веришь тому, что говорит Карн?

— Это чему? — прищурился Хафтур, догадываясь, что спросит Олаф.

— О том, что есть только один Бог?

— Богов много... — не сразу ответил викинг. — У каждой земли — свои боги. Те же саксы когда-то тоже верили в Одина, у них он назывался Вотан. Правда, сейчас все больше и больше тех, кто поклоняется новому Богу. Вместо капищ они строят каменные дома, которые называют церковью. Но у нас никогда этого не будет. Наступит время Рагнарёка, и весь мир погибнет...

Олаф много раз слышал про таинственный и страшный Рагнарёк. Разговоры вокруг этого события всегда выглядели туманными, неясными. Как будто все подспудно ждали этого и одновременно не хотели, чтобы это случилось. Оно и понятно. Ведь конец света означал смерть для всех...

— А что же будет потом?

— Потом?.. — нахмурился Хафтур. Ответить на этот вопрос было еще труднее. Честно говоря, он никогда в жизни не пытался так далеко забираться в тайники собственной души, чтобы узнать: а верит ли он в Рагнарёк? Его отец Модольв, как и тысячи других викингов, умер, так и не дожив до великого события. Хафтур надеялся, что тоже не доживет. А что будет с миром потом, его интересовало меньше всего. — Думаю, Олаф, если кто и выживет, то их будет очень мало...

Юноша молчал, глядя на пламя костра. Ему казалось, что там, внутри огня, таится странное будущее, влекущее своей жутковатой непредсказуемостью.

— Я слышал, как траль Раудульфа, Ортвин, рассказывал о страшном месте, называемом Адом... Будто там в мучениях проводят бесконечно долгое время все убийцы, воры и другие преступники после своей смерти...

— Толкуют, — согласился Хафтур, дремота все больше забирала его. - Это похоже на царство Хель. Но хуже всего отступать от своей веры... а этот Ортвин, он... того...

Олаф понял, что имел в виду Хафтур. Некоторые считали Ортвина сумасшедшим. Поэтому ему многое прощалось. Вот если б он жил в вотчине Харальда Весельчака — давно бы его удавили, или положили на алтарь под нож жреца.