Драккары Одина - Страница 134

К оглавлению

134

Хольмстейн следовал за ним беззвучной тенью.

* * *

В большом зале местной таверны собралось около трех десятков пьяных викингов, они опустошали запасы пива и эля хозяина дома, разбрасываясь золотом и серебром. Хо­зяин, Эйвальд Хромой, которому было около шестидесяти зим, много повидавший на своем веку, хорошо знал, что за несколько таких вечеров разбогатеет больше, чем в иной месяц зимы.

Олаф и Айво, уже навеселе, сидели у края стола, слушая рассказы хмельных воинов Севера.

— ...Гуннар Черный утонул в реке, англы ее называют Трент...

— Клянусь Тором, я видел своими глазами, как рухнула стена, он не мог выжить...

— В нем было весу, как в трех мужчинах! Мог выпить бочонок эля...

— Их драккар утянул на дно огромный кракен! Его щу­пальца растянулись на длину нескольких кнорров! Верно говорю...

— Если ты выпьешь еще пару кружек, то скажешь, что кракен был с весь Осеборг...

Вокруг засмеялись.

В полумраке зала мелькали женские фигуры. Две из них принадлежали рабыням Эйвальда, остальные — свободные женщины, большинство из которых не имели мужей или были вдовами.

—   Тордис тебя приласкает...

— Не верь ей! — сухопарый морщинистый викинг, смеясь, что-то объяснял своему товарищу, который пожирал глазами одну из женщин.

—   А кто вон та, темноволосая?

—   Со шрамом на лице?

—  Да.

—  Это Ледяная Хельга.

—  Она красива, несмотря на шрам.

— С ней не каждый управится, — ухмыльнулся сухопарый викинг.

Олаф, услышав имя — Хельга, — напрягся. Это имя всякий раз, когда он встречал девушку, носящую его, оказывало на викинга поистине завораживающее действие.

Хельга... Он видел трех или четырех Хельг, но ни одна из них не оказалась той, которую он искал. Вот и сейчас Олаф посмотрел в сторону женщины, на которую указал кто-то из викингов.

—  Почему ее так называют?

— Она с дальнего севера, откуда-то с Галоголанда. А глаза ее как лед. Не растопишь.

Олаф замер, сердце его забилось сильней. С дальнего севера? Он сам не заметил, как поднялся из-за стола и на­правился к ней.

Женщина стояла спиной, и ему надо было увидеть ее лицо.

— Эй, друг... — кто-то тронул Олафа за плечо и шепнул на ухо, разглядев его интерес. — Берегись Хельгу! У нее дурной глаз. Никто из ее мужей не возвращается назад...

Олаф отмахнулся от советчика и приблизился к женщине. Она явно что-то почувствовала и обернулась.

Олаф чуть не прикусил губу. Стоящая перед ним тем­новолосая красавица действительно имела шрам, который обезобразил ее лицо, но ее глаза... Эти глаза он узнал бы из тысячи!

—   Хельга?!

Женщина несколько мгновений вглядывалась в лицо викинга. Она знала его раньше? Его облик ускользал, превра­щался в кого-то странно знакомого, как нежданный вестник из прошлого...

—   Ты не узнаешь меня?

— Олаф?! — Хельга смотрела на него пристально, точно не веря. — Откуда ты здесь?

—  Хочу уйти в набег.

—  Тебя не узнать, — ее голос дрогнул.

—  А я тебя сразу узнал...

Глава 3
"Хлекк" уходит

В том, что Хельга не сразу узнала его, не было ничего удивительного. За десять зим, прошедших с того дня, как они расстались, Олаф из пятнадцатилетнего мальчишки превра­тился в мужчину, а она?.. Ее узнать было легче. Хельга стала старше, уверенней в себе и... мудрей.

Он заметил в ее волосах серебряные нити, а ведь Хельга была молода, чуть постарше, чем он. И этот шрам? Верно, ей много пришлось испытать за прошедшие годы.

— А Боргни?

— Ты еще помнишь ее?

— Разве ее можно забыть? — усмехнулся Олаф, оглядев­шись.

Никто из собравшихся не обращал на них никакого вни­мания. Пиво лилось рекой, золотишко поблескивало в руках Эйвальда Хромого, и только финн Айво, глядя на Олафа и девушку, недоумевал. Они что, были знакомы? Хотя, что он знает о прошлой жизни Олафа?

— Ее уже нет. Давно нет.

— Уйдем отсюда? — Олаф дотронулся до ее руки.

— Как хочешь...

Длинные летние сумерки медленно сгущались. Ветра не было, и над фьордом повисла тишина.

Драконьи головы в полном безмолвии покачивались на воде, их время еще не пришло. Но очень скоро их увидят на побережье земли, которую древние римляне называли Галлией, или где-нибудь еще.

— Норманны, норманны пришли! — Это известие облетит все окрестные деревушки и крестьяне, напуганные появлением бородатых пришельцев, не знающих Христа, но поклоняющихся каменным идолам, требующим человеческих жертв, начнут спешно собирать пожитки. Кто не успеет скрыться, того ждет быстрая смерть от мечей северян, рабство или смерть на алтарях в капищах Каупанга и свейской Упсалы. Олаф с Ульбертом бывал в Упсале, видел большое капище, которое по легенде было воздвигнуто потомком Ньерда — Ингви, его еще называли Ингви-Фрейр. Он стал основателем королевского рода Инглингов.

— Я не кажусь тебе страшной? — голос Хельги вывел его из задумчивости.

— Нет, нет! — поспешил он заверить ее.

— Ты так говоришь, а... сам думаешь иначе.

— Я не замечаю твоего шрама.

— Ты не хочешь смотреть на мое лицо?

Он повернулся к ней. Наступившая темнота скрывала недостаток, но он не лгал. В самом деле, еще когда впервые увидел ее — не обратил на шрам никакого внимания.

— Тебя называют Ледяной Хельгой, — он улыбнулся.

— Лед внутри меня, — она коснулась своей груди.

— У тебя есть мужчина?

— Сейчас — нет, иначе зачем бы я пришла к Хромому Эйвальду?

— Ты была замужем?

— Была... — произнесла она с каким-то затаенным смыс­лом.

134